Открой эту чёртову дверь...

  • Печать

 

Действующие лица:

Марта

Марта в юности

Ирма

Ян

Эльза

 

Небольшая комната. В комнате стоят стол, накрытый длинной скатертью до пола, стул, маленький диван, шкаф. На первый взгляд и не скажешь, что эта комната в подвале. Но она в подвале… Марта сидит на полу и рисует. Потом берёт свой рисунок в руки и рассматривает.

МАРТА: Жёлтый, алый, тёмно-синий, тёмно-коричневый, фиолетовый, чёрный…  Слишком много тёмных цветов. Это скверно…  Очень плохо! Не получается!

Перестает рисовать, встаёт, ходит по комнате.

Очень плохо! Мама говорит – рисуй мандалы. « Рисуй в них покой и любовь. И пой. И ты станешь светлой. Чистой. И мир твой станет таким». Пауза. «С миром нельзя бороться. Мир надо любить» - говорит мама.

Марта берёт свой рисунок, вешает на стену. На нём изображено что-то, больше похожее на чёрную дыру с алыми пятнами крови.

У меня не получается! Не получается! Здесь лес какой-то. Лес ночью. Птички, зверюшки спят в лесу ночью. И здесь хорошо, но как-то страшно. Я добрая, светлая, я желаю всем любви. Но мандалы не получаются. Смеётся. Ох, какая странность! Не получаются!

Марта берёт чистый листок бумаги и карандаши, усаживается рисовать.

МАРТА: Я, когда маленькая, ещё девочкой, много рисовала или писала, папа повторял, что я упорная. Очень упорная. Они с мамой иногда, обнявшись, смотрели, как я это делаю.

Марта, вдруг, замирает, потом вскакивает и начинает быстро ходить по комнате, повторяя: «А, что плохого в чёрном цвете?! Что плохого в чёрном цвете?!»

Потом она замирает, что-то услышав, прячется за стол. К двери в комнату подходит Ирма. Прислушивается. Марта выползает из-за стола, отрезает кусок лейкопластыря и заклеивает им замочную скважину. Потом снова уползает за стол. Ирма услышав движение, вздрагивает. Она опускается до середины двери и пробует заглянуть в замочную скважину, но та заклеена.

ИРМА: Вот же дрянь! Громче. Марта, ты дрянь, слышишь!? Ты будешь сидеть в этом подвале до скончания дней! Уходит.

Пауза. Ирма возвращается.

ИРМА кричит под дверью: Пока ты не скажешь мне то, что я требую, ты не получишь ни крошки еды! Ясно?! Ты поняла меня?! Стучит по двери. Стерва! Уходит.

Пауза. Потом слышно, что Марта поёт за столом. Через минуту она подползает к двери, отрывает лейкопластырь и говорит в замочную скважину.

МАРТА: Как дела у мамы? Как её здоровье? Пауза. Ирма?! Мама достаточно отдыхает?

Не дождавшись ответа, Марта идет к центру комнаты собирает карандаши, листки бумаги, всё складывает в шкаф. Находит там фотографию, долго смотрит на неё. Прячет её в карман платья.

У многих людей бывает дежавю. И все думают, что это уже было в их жизни. Или в этой или в другой какой-то. А я помню, что мне это снилось. Дежавю – это то, что было во сне. Я даже иногда помню, когда мне снился этот сон. Где именно я жила в этот момент. Кем работала. С каким мужчиной встречалась.  Мы часто кусочками, во сне видим будущую  жизнь. Это очень интересно. У меня часто бывает дежавю, когда я залезаю под этот стол. Там так хорошо затаится и подумать. Мама всегда повторяла: « Найди место, где спрятаться! Найди место, где спрятаться!» Потому, что только в каком-то укромном уголке, затаившись, можно обдумать проблему и решить её. И самое главное – нельзя думать о плохом. Надо гнать дурные мысли. Думать только о любви и свете.

Слышен смех мальчика (подростка). Марта застывает. Она начинает ходить по комнате.  повторяя: «Что плохого в чёрном цвете?! Что плохого в черном цвете?!» Смех становится громче. Тогда Марта залезает под стол. Смех сразу стихает.

С другой стороны к двери подходит Ирма. Прислушивается.

ИРМА: Марта! Ты там живая?! Ты жива? Немедленно ответь мне!

Марта выползает из-под стола, начинает громко хлопать в ладоши.

Что ты решила? А? Что ты решила? Пауза. Наверняка ты уже голодная. Имей в виду, я не дам тебе ни крошки! Я буду настаивать на своём! Молчание. Ну, пойми, это для твоего же блага. Слышишь?! Ты слышишь меня?! Чёртова дура! Уходит.

Марта достаёт из своего кармана фотографию, которую нашла в шкафу, долго смотрит на неё.

МАРТА: Мама с папой здесь такие молодые, красивые. Смеётся. А мы с Ирмой такие хорошенькие. Эта единственная фотография, где мы вместе. Все остальные Ирма сожгла. Такой тяжелый характер… Всегда сердится. Всё портит.

Ирма подбегает к двери, стучит в неё кулаками и кричит.

ИРМА: Открой эту чёртову дверь, Марта!!! Открой эту чёртову дверь! Я сломаю её на хрен! Нет уже больше никаких сил! Открывай, говорю тебе!!! Немедленно!!!

Марта начинает громко хлопать в ладоши. Слышен смех подростка. Наконец, Ирма оседает на пол возле двери.

Ты никогда, слышишь, никогда не сможешь выкарабкаться из этого дерьма Марта! Скажи мне то, что я прошу! Скажи: «Ирма я готова посмотреть правде в глаза!» Скажи мне это и всё изменится. Пауза. Скажи мне!!!

Молчание.

Да, пошло оно всё!

Ирма уходит.

МАРТА: Мандалы похожи на Солнышко. И на Луну тоже, но на Солнышко больше. Я спрашивала маму как не видеть зло вокруг, и она отвечала: «Смотри на Солнышко и ты не будешь видеть тьму». Это очень мудро. Это правильно.

С другой стороны в стену кто-то робко стучит. Подростковый голос: « Открой эту дверь! Открой эту чёртову дверь!» Смех. Марта зажимает уши руками. Она сидит повторяя: «Нет-нет-нет!». Потом бросается к двери, через которую с ней говорила Ирма.

Ирма, ты слышишь его?! Ты слышишь этого мальчика? Ирма?! Ирма?!

Молчание.

Мне так больно, когда я слышу его голос! Почему я слышу его. Я не сумасшедшая! Я знаю, что в нашем доме не может быть мальчика. Никаких мальчиков! Мама родила сначала тебя, потом появилась я. И не было никаких мальчиков. Это всё из-за того, что я расстроена. Я всё время расстроена и мне мерещица всякая ерунда.

Марта ходит по комнате и осторожно заглядывает в каждый угол. Раздаётся детский смех. Марта залезает под стол. Слышно как она там плачет. Потом затихает. Из-за шкафа выходит подросток. Это Ян. Он усаживается перед столом. Улыбается. Потом натягивает резинку на руке, отпускает, морщится от боли. И так несколько раз. Марта выглядывает из-под стола, видит Яна, начинает истошно кричать. Тот смеётся в ответ, потом убегает за шкаф. Марта сидит под столом и повторяет: « Я просто расстроена! Я просто расстроена!» Потом выползает из-под стола, очень тихо крадется к шкафу. Заглядывает за него.

МАРТА: Нет никого! Там нет никого!

К двери подходит Ирма с подносом.

ИРМА: Марта, ты кричала? Молчание. Я же слышала, что ты кричала! Открой мне дверь! Мне надо знать всё ли с тобой в порядке.

Марта слабо хлопает в ладоши. Молчание.

Мне этого мало, слышишь? Я хочу видеть тебя. Мне надо видеть тебя. Молчание. Я принесла поесть. Молчание.

Ирма ставит поднос на пол у двери. Садится рядом.

Марта, это какой-то беспросветный ужас! Ты живёшь в аду. И мне приходится жить рядом с тобой. Нянчится с тобой. Потому, что ты, долбанная трусиха, всегда пыталась спрятаться. Тебе легче спрятаться в своём аду, чем посмотреть в лицо своим кошмарам. Мне так хочется сдать тебя в психушку, слабовольное ты создание! Пусть они там возятся с придурошной, им за это платят. Пауза. Ну, послушай… Мне тоже непросто пришлось в этой жизни , но я же не прячусь в подвале! Всё можно решить Марта. Сейчас полно прекрасных специалистов. Просто скажи мне: «Ирма! Я готова посмотреть правде в глаза». Марта, ты слышишь меня?! Ты скажешь это? Молчание. Чтоб тебя! Ладно. Я принесла поесть. Ухожу. Грязную посуду поставишь обратно.

Ирма уходит. Марта бросается к двери. Слушает. Потом открывает эту дверь, забирает поднос и закрывает её.

МАРТА: Ирма любит всё преувеличивать. Она очень злая. Ест. Мама у нас чудесная. Она поговорит с Ирмой. Она убедит её.  Другим голосом: «Найди место, где спрятаться! Ирма, найди место, где спрятаться».

Раздаётся смех подростка. Марта отодвигает поднос с едой, на четвереньках она ползает по комнате, повторяя: «Надо смотреть на Солнце, чтобы не видеть тьму! Надо смотреть на Солнце, чтобы не видеть тьму!» Она заползает под стол и выползает с другой стороны уже совсем другая.. Одета Марта также, но на сорок лет моложе. Теперь она девочка-подросток.

ЮНАЯ МАРТА: Надо смотреть на Солнце, чтобы не видеть тьму. Мама говорит: «Рисуй мандалы. Рисуй в них покой и любовь!»

Юная Марта находит карандаши и альбом. Она усаживается перед столом и рисует. Из-за шкафа выходит Ян. Он снимает с руки резинку, подходит к Марте и, натягивая резинку, отпускает, ударяя ею Марту по руке. Марта кричит.

ЯН: Слишком много тёмных цветов! Слишком много тёмных цветов! Он бегает вокруг Юной Марты и бьет её резинкой, повторяя эту фразу. Марта кричит. Всё заживёт! Это всего лишь резинка. Всё заживёт.

К двери прибегает Ирма. Стучит. Ян скрывается за шкафом.

ИРМА: Марта, чего ты так кричишь?

ЮНАЯ МАРТА подбежав к двери: Здесь какой-то мальчик. Он бьет меня резинкой.

ИРМА: Марта! Ответь! Что с тобой сегодня?

ЮНАЯ МАРТА: Я же говорю, он бьёт меня! Мне больно!

ИРМА: Ну, что ты молчишь?! Открой эту чёртову дверь!

Марта пытается открыть дверь. У неё не получается.

ЮНАЯ МАРТА: Я… не могу… Не могу!

ИРМА: Марта ты жива?

ЮНАЯ МАРТА: Да – да. Со мной всё в порядке.

ИРМА: Да не молчи же ты! Хлопни, хотя бы, в ладоши!

Марта, понимает, что Ирма не слышит её. Появляется Ян.

Слушай, я дам тебе сейчас таблетки. Подсовывает таблетки под дверь. Их дала врач. Выпей сейчас одну. Тебе станет лучше. Выпей, хорошо? Верь мне, Марта. Я прошу тебя. Я зайду к тебе попозже.

Ирма стоит какое-то время у двери, потом уходит. Марта берёт таблетки, смотрит на них.

ЮНАЯ МАРТА: Кто ты? Молчание. Кто ты? Молчание. Кто ты?

ЯН: Идём со мной!

ЮНАЯ МАРТА: Куда?

ЯН: В наш домик.

ЮНАЯ МАРТА: В наш?

ЯН: Да. Который построил мой отец. Я теперь почти всегда там.

На стене появляется дом в лесу.

ЮНАЯ МАРТА: Как ты попал сюда?

ЯН: Это не сложно. В доме, который строили без любви, всегда хлипкие стены и двери.

ЮНАЯ МАРТА: Ты не можешь так говорить о нашем доме.

Ян наклоняется очень близко к лицу Марты.

ЯН: Я не о вашем доме, я о тебе.

ЮНАЯ МАРТА: Кто ты?

Ян достаёт фотографию из кармана Марты.

ЯН: На этой фотографии вы в своём саду. А там сзади дом… Это мой. Мы соседи, мы дружили Марта.

На стене появляется тёмный лес.

Ян начинает петь.

Марта, узнав песню, не отрываясь, смотрит на Яна. По её лицу текут слёзы. Она дотягивается до его рубашки и, отодвинув воротник, смотрит на шею. Ей становится плохо, она садится на корточки, а потом залезает под стол.

ЯН: Знаешь, Марта, смерти, ведь, нет. Есть только двери. Так открой одну из них. Идем со мной. Ты сама мне говорила, что дом в лесу – единственное место, где тебе хорошо. Так идем.

Марта выползает из-под стола. Она снова женщина в возрасте.

МАРТА: Я не пойду туда (показывает рукой на лес на стене). Я живая. Я живая…

Ян берёт Марту за лицо двумя руками.

ЯН: Нет. Нет… Разве можно назвать это жизнью? Ты полумёртвая. Ты сидишь между дверьми. Идем со мной.

МАРТА: Ты демон.

ЯН: Я? Нет! Демон жил в вашем доме. И ты пряталась от него в лесу. Помнишь, когда я спасал тебя от него, ты говорила, что я герой и когда ты вырастишь, то выйдешь за меня замуж. Помнишь?

МАРТА: Нет. Я не помню этого… Я не помню тебя.

ЯН: Но всё равно обещания надо выполнять. Ты выросла Марта.

МАРТА: Но ты, же нет. Молчание. Почему ты не вырос?

Ян молчит и смотрит на Марту.

ЯН: Марта, там хорошо. Там прекрасный воздух и птицы поют. Лес чёрный только ночью. А днем там красиво. Ты и сама это говорила.

Ян подносит руки к горлу Марты, хватает её руками за шею. Марта кричит, зовёт Ирму. Потом падает на пол без сознания. Темнота.

 

 

В комнате наверху Ирма стоит у окна и смотрит на улицу. Эльза сидит в кресле, нога на ногу и листает огромную тетрадь.

ЭЛЬЗА: И что это значит?

ИРМА: Вы меня спрашиваете?! Кто из нас психолог?

ЭЛЬЗА спокойно: Я. Но причины недуга Вашей сестры мне не ясны, потому, что Вы чего-то недоговариваете.

ИРМА: Ваши таблетки не помогают.

ЭЛЬЗА: Требуется длительная психотерапия. И причины. Я должна понять причины. Смотрит в тетрадь. Развитие агорафобии обусловлено сочетанием нескольких физических и психологических факторов, значимость которых может существенно различаться. Обычно в основе лежит низкий уровень базовой безопасности (ощущения уровня безопасности мира, которое закладывается в детстве и оказывает влияние на всю последующую жизнь человека). По каким-то причинам в детском возрасте у пациентов сформировался устойчивый образ себя, как уязвимого, беззащитного, беспомощного, неспособного справиться с обстоятельствами, и образ мира, как заведомо опасного, угрожающего пространства, не прощающего слабостей и промахов.

ИРМА: Дикий бред. В детстве-то с Мартой как раз всё было в порядке.

ЭЛЬЗА: Иногда агорафобия возникает после острых травмирующих событий: тяжелой болезни, физического или сексуального насилия, смерти близкого человека, стихийного бедствия, потери работы или пребывания на территории военных действий.

ИРМА испугано: Нет – нет! Это глупости! Бред!

ЭЛЬЗА: Вы так часто произносите это слово…

ИРМА: Какое?

ЭЛЬЗА: Бред. Вы многое называете бредом. Молчание. Скажите, Ирма, а с Вами в детстве всё было в порядке?

ИРМА смотрит на Эльзу: И в детстве, и сейчас. А что? Я похожа на больную?

ЭЛЬЗА: Иногда тот, кто выглядит здоровым, более болен, чем тот, кто валяется в койке и пьет антидипрессанты. 

ИРМА: Я здорова. Я позвала Вас не для себя, а для того, чтобы Вы помогли моей сестре. Она заперлась в этом долбанном подвале и орет там как резанная. Причем на кого-то. Она с кем-то разговаривает.

ЭЛЬЗА: С кем?

ИРМА: Не знаю. Слышала как она говорит что-то про маму… папу…

ЭЛЬЗА: А где ваши родители?

ИРМА: Умерли. Давно. Сначала мать, потом отец.

ЭЛЬЗА: Да?

ИРМА: Да. А чему Вы так удивляетесь? По нам вроде видно, что мы не девочки. И вполне возможно, что наши родители на том свете. Слушайте, доктор… Хотя, можно я буду называть Вас по имени? Эльза? Просто мы недавно переехали и почти  никого не знаем, но этот городок такой маленький, что мы, как ни крути соседи. И, вполне можем подружиться...

ЭЛЬЗА: Называйте меня как угодно.

ИРМА: Спасибо! Ну, так вот… Вы… поможете моей сестре? Её можно вылечить?

ЭЛЬЗА: Вполне. Но сначала расскажите мне, что творилось в вашей семье, когда вы были маленькими.

ИРМА: О, Господи! Да! Я тоже слышала, что вот в детстве что-то случилось, и оно потом рулит нашей жизнью пока не сдохнем. Но Марте до фига лет! И все эти годы с ней всё было в порядке. Жила она убого: дом – работа, работа – дом. Но так живёт восемьдесят процентов людей! Только год назад начался этот кошмар. Мне позвонили с её работы, сказали, что она не появлялась несколько недель и на звонки не отвечает. Молчание. Я думала, с ума сойду пока к ней ехала. Но… Она, слава Богу, оказалась жива. Ползала по своей квартире и повторяла: «В чёрном цвете нет ничего плохого! В чёрном цвете нет ничего плохого!»

ЭЛЬЗА подскакивает: Что она говорила?!

ИРМА: Вот эту чушь, про чёрный цвет. Я уже озвучила.

ЭЛЬЗА: Хорошо. И Вы решили привести её сюда?

ИРМА: Знали бы Вы, чего мне это стоило. Мне пришлось подсыпать ей снотворного. Молчание. Этот городок -  наша родина. Я думала, в родном доме ей будет лучше. Но вышло всё наоборот. Сидит в подвале, рисует этот кошмар, который я Вам дала.

Эльза достаёт из тетради мандалы нарисованные Мартой, рассматривает их.

ЭЛЬЗА: А Вы не знаете, что послужило причиной такого стресса? Что случилось в её жизни год назад?

ИРМА: В том-то и дело, что нет. Я пыталась выяснить. Марта молчит.

ЭЛЬЗА: А она общается с кем-то ещё?

ИРМА: С кем? В доме только я и она. Из гостей только Вы.

ЭЛЬЗА: Ну, может она звонит кому-то?

ИРМА: Свой телефон она разбила о стену, ещё, когда мы жили в столице, и не хочет никакой другой брать в руки. Доктор, мне очень страшно. Я смотрю на неё – это не моя сестра. Что делать? Есть шансы?

ЭЛЬЗА: На что?

ИРМА: На прежнюю жизнь.

ЭЛЬЗА: Если она, эта жизнь была убогой, зачем она нужна?

ИРМА: Я Вас не понимаю.

ЭЛЬЗА: Это просто мысли вслух. Я сделаю всё, чтобы помочь Вашей сестре.

ИРМА: Спасибо, Эльза!

ЭЛЬЗА: А пока…

Молчание.

ИРМА: Что?

ЭЛЬЗА: Ничего. Продолжайте давать ей таблетки и…

ИРМА: Я боюсь, она их не принимает. Я же не вижу. Она не открывает дверь.

ЭЛЬЗА: Добавляйте в еду.

ИРМА: Как-то это… Ладно! Скажите, что мне делать во время её приступов? Когда она кричит. Ломать дверь?

ЭЛЬЗА: Ни в коем случае! Просто будьте рядом. Разговаривайте с ней.

ИРМА: Я боюсь это бесполезно. Она не слышит меня.

ЭЛЬЗА: Слышит.

ИРМА: Что?

ЭЛЬЗА: Она Вас прекрасно слышит.

ИРМА: Почему Вы так уверены?

ЭЛЬЗА: Знаю. Как специалист… И вот ещё что… Встаёт, подходит к окну. Зайдите к соседям. Они очень хотели вас видеть.

ИРМА: Из того дома?

ЭЛЬЗА: Да. А я зайду завтра. С планом лечения. Попробуем уговорить Марту пообщаться со мной.

ИРМА: Мало верится в успех, но всё же… До встречи!

ЭЛЬЗА: Всего доброго!

Уходит.

Эльза смотрит в окно на соседский дом. Я их не помню совсем.

В комнате  в подвале юная Марта и Ян  сидят спина к спине и смотрят в потолок.

МАРТА: Очень плохо!

ЯН: А что именно случается?

МАРТА: Я не могу дышать. Мне становится так страшно среди людей, что я не могу дышать. Потеют ладони… Такая паника! Ян, у меня начинается такая паника на улице. Я больше не могу выходить из дома. Я взрослая, я почти уже старая, но я чувствую себя беззащитным ребёнком. Всё этот долбанный телефон, в котором я увидела твою фотографию.

ЯН: Мою фотографию?!

МАРТА: Я завела себе страницу в социальной сети и указала этот город. Свой родной город. И тогда мне стали предлагать друзей. На странице одной женщины я увидела твою фотографию с надписью: «Мы любим и помним тебя сынок!»

Ян встаёт и ходит по комнате.

И… И начался этот кошмар.

ЯН хватает Марту за плечи: Начался?! Начался?! Он начался давно! Он продолжается долгие годы. Вспомни, Марта! Вспомни! Вспомни, Марта! Вспомни!

Молчание. Ян и Марта смотрят друг на друга.

МАРТА: Я не могу. У меня не получается.

ЯН: Ты просто боишься. Ты трусиха.

МАРТА: Ирма говорит то же самое.

ЯН: Чтобы открыть все двери, надо быть храброй.

МАРТА: Да… Наверное. И мне хочется быть храброй.

ЯН: Я пришел, чтобы сделать тебя храброй. Ты же не можешь сидеть между дверями вечно.

Включает музыку.

МАРТА: Что ты делаешь?

ЯН: Мы любили танцевать, и мы будем танцевать.

Ян подхватывает Марту,  и они начинают кружиться по комнате. На стене появляется дом в лесу.

МАРТА: Мы в нашем доме в лесу?

ЯН показывает рукой: Там стоял шкаф со старой посудой. И на нижней полке я всегда оставлял шоколад, который покупал мой отец. Для тебя.

МАРТА вспоминает: Да. Потому, что дома мне запрещали есть сладкое. А вон там висела книжная полка, и на ней было всего несколько книг.

ЯН: Зато мы любили их читать вместе. Одна из них была слишком взрослой. И ты отказывалась открывать её. Но однажды, когда ждала меня здесь, ты всё-таки рассматривала эти картинки.

МАРТА: Нет!

ЯН смеётся: Да-да! Я это знаю. А на окне стояла ваза, в которой всегда были цветы для тебя.

МАРТА показывает рукой: Коробка! Там коробка!

ЯН: Какая?

МАРТА: В которой жил бельчонок. Мы его выходили, помнишь.

ЯН: А да, помню. Мы его ещё назвали Огонёк.

Марта резко останавливается, смотрит в одну точку. Показывает рукой.

Что? Что с тобой?

МАРТА: Здесь стояла кровать, на которой он задушил тебя.

Ян выключает музыку, усаживается прямо на столе. Марта словно видит какой-то ужасный фильм. Рассматривает каждый фрагмент, перемещаясь по комнате.

Нет… Нет! Этого не может быть. Марта бессильно опускается на пол.

ЯН: Может, Марта. Может. Так оно и было.

Марта обнимает, свисающие со стола ноги Яна.

МАРТА: Ты спас меня. Спас! Он убил тебя, потому, что ты пытался защитить меня.

Ян гладит Марту по голове. Марта залазит под стол.

МАРТА: Как мне жить с этим? Как теперь мне жить с этим воспоминанием?

ЯН: Во всяком случае, теперь ты будешь жить. Теперь ты что-то можешь делать. Думать об этом, делиться, жаловаться, плакать, проклинать, делать выводы. Тебе будет больнее, чем раньше, но зато ты знаешь почему. Одна из дверей открыта, Марта. Молчание. Мои родители проклинали тебя за равнодушие. Они не знали, что именно в тот момент ты всё спрятала глубоко внутри. Так глубоко, что не докопаться. Когда нас нашли, ты ничего не понимала, а потом всё забыла. Страшная боль, иногда, со стороны похожа на равнодушие.

Из-под стола вылезает взрослая Марта. Ян спрыгивает со стола, она берёт руками его лицо.

МАРТА: Я люблю тебя. Я тебя так сильно люблю.

На стене появляется фотография, на которой юная Марта так же держит Яна за лицо. Ян обнимает взрослую Марту и начинает петь ИХ песню.

В комнате наверху растрёпанная Ирма плачет. В кресле, нога на ногу сидит Эльза  и спокойно смотрит на неё.

ИРМА: Зачем Вы отправили меня к ним?! Какого чёрта Вы это сделали?!

ЭЛЬЗА: Послушайте, но я ведь не могла знать, что произойдёт. Они встретили меня возле вашего дома и попросили передать, что хотели бы пообщаться с соседями. Они прекрасные, милые люди. Я не понимаю, что случилось.

ИРМА: И я не понимаю. Хозяйка действительно очень милая. Я вспомнила её. Они живут здесь давно. Наши родители несколько раз ходили к ним в гости, но я никогда не общалась близко с этими людьми.

ЭЛЬЗА: Так, что случилось? У вас не получилось общение?

ИРМА: Эта женщина открыла дверь и долго смотрела на меня. Потом она сказала, что простила меня и всю нашу семью. Ей было непросто, но она смогла простить. Я ответила, что ей не за что меня прощать, я ничего плохого ей не сделала. Что я почти не помню её.

ЭЛЬЗА: И что дальше?

ИРМА: Она стала плакать. А из-за её спины вылетела какая-то молодая идиотка, видимо её дочь, и набросилась на меня. Стала орать, что мои родители горят в аду и мы с Мартой скоро окажемся там же. Муж хозяйки выбежал и схватил дочь, а мне сказал, чтоб я убиралась обратно в столицу. Я ни черта не понимаю, что происходит.  У Вас есть какие-нибудь успокоительные что ли? Теперь уже для меня.

ЭЛЬЗА: Вам не успокоительные нужны. Вам и Вашей сестре надо просто вспомнить то, о чём вы обе так стараетесь не вспоминать. Вы и правда упорно будете доказывать мне дальше, что не ожидали такой реакции от соседей? Что ваше чудесное детство было безоблачным, а родители верх совершенства?

ИРМА: Нет. Я ничего не буду доказывать. Пауза. Мой отец был ублюдком. Полным. Он бил меня, бил мать, которая бросалась ко мне на помощь. Марту мы в обиду не давали. Ей повезло.

ЭЛЬЗА: Так может и соседям досталось от него?

ИРМА: Не думаю, он был трусом. Он издевался только над тем, кто слабее.

Молчание.

Я до сих пор не могу простить мать, за то, что эта овца терпела его.

Эльза встаёт, подходит к Ирме, несколько секунд смотрит на неё, потом возвращается в кресло.

Он бил меня по щекам, а когда она умоляла его не делать этого, он хватал её за волосы и таскал по полу. А сам ржал как конь. Однажды, за то, что я пришла слишком поздно, он разрезал мне ногу ножом, а мать в больнице сказала, что на меня напали подростки.

ЭЛЬЗА: Марта видела всё это?

ИРМА: Нет. Почему-то он никогда не издевался над нами при ней.

ЭЛЬЗА: Интересно, почему.

ИРМА: Сначала она была маленькой, а потом…. Он боялся.

Молчание.

ЭЛЬЗА: Расскажите, Ирма.

ИРМА: Мне было уже четырнадцать. Однажды утром он сказал, что сегодня тот день, которого он так ждал. В школу я не пойду, а должна прийти к нему в спальню. Мать стала орать, плакать. Он привязал её к стулу и заклеил рот. А сам пошел в спальню.

Молчание.

ЭЛЬЗА: И что же? Вы пошли за ним?

МАРТА: Да. Но я взяла с собой нож. И воткнула ему в бок. Он так орал. Я развязала мать и сама вызвала скорую. Доктор спросил, кто это сделал. Я ответила, что те же подростки, которые однажды разрезали мне ногу. Он промолчал. А когда мой папаша вернулся из больницы, в первую же ночь он проснулся с ножом у горла. Я стояла над ним и говорила, что если он ещё хоть раз тронет меня, маму или Марту, я зарежу его как свинью.

Молчание.

Потом он исчез. Свалил куда-то. И через пару лет я спокойно уехала в колледж. Мать звонила мне туда, говорила, что у них с Мартой всё в порядке. Я устроилась на работу и посылала им деньги.

ЭЛЬЗА: И Ваш отец больше не появлялся?

ИРМА: Однажды я не могла дозвониться до матери и Марты. Я приехала к ним сюда и забрала Марту к себе.

ЭЛЬЗА: А мама?

ИРМА: Она ехать отказалась. Дом и всё такое.

ЭЛЬЗА: А что с ней случилось потом?

ИРМА: Что-что? Умерла.

ЭЛЬЗА: От чего?

ИРМА: От старости.

ЭЛЬЗА: Не раздражайтесь. Мне как лечащему доктору Вашей сестры необходимо это знать.

ИРМА: Понимаю.

ЭЛЬЗА: Значит, Вы утверждаете, что Марта была защищена от насилия Вашего отца.

ИРМА: Утверждаю.

ЭЛЬЗА: И после того, как Вы уехали в колледж, он никогда не наведывался в этот дом?

ИРМА: Никогда. Марта мне рассказала бы. Ну, или мама.

ЭЛЬЗА: А, когда Вы забрали Марту к себе, с ней всё было в порядке?

ИРМА: Нет. Сестра долго не могла привыкнуть к большому городу. Ходила притихшая. Грустная. Но потом всё наладилось. Боже мой! Я всю свою жизнь пытаюсь кого-то спасти! Маму! Марту! Я и сейчас пытаюсь её спасти. Пауза. Хотя может так и легче? Думать о других легче. Можно забыть о себе самой и не париться.

ЭЛЬЗА: Мама приезжала к вам? Хоть иногда?

ИРМА: Нет.

ЭЛЬЗА: Почему?

ИРМА: Ну… Не знаю… Я не знаю!

ЭЛЬЗА: Хорошо, спасибо! Я всё поняла.

ИРМА: Послушайте, Эльза, вот это всё, что я Вам тут наговорила… неужели это поможет вылечить мою сестру?!

ЭЛЬЗА: Вылечить?! Вылечить… вылечить… Ирма, а Вы знаете, что такое болезнь на самом деле? Болезнь, физическая или психическая приходит, чтобы снизить степень агрессии в нашей душе. Чтобы мы не захлебнулись в собственной злобе. Таким образом болезнь спасает нас.

ИРМА: Захлебнулись в злобе? Вы хотите сказать, что моя сестра злая?

ЭЛЬЗА: Злым называют человека, который открыто выражает свой гнев. Остальные прячут гнев внутри. Но он начинает разъедать нас как ржа.

ИРМА: Господи, что Вы несёте? Я ни черта Вас не понимаю.

ЭЛЬЗА: Что касается Вас и Вашей сестры, то вы сами должны помочь себе. Я бессильна.

ИРМА: В таком случае убирайтесь! Убирайтесь к чертям! Я вообще не понимаю зачем Вы приходили сюда. Я больше не…

Ирма поворачивается к креслу, Эльзы нет. На полу лежит её тетрадь.

Эльза! Вы забыли свою тетрадь!

В комнату заходит взрослая Марта. Секунды две сёстры смотрят друг на друга, потом Ирма обнимает Марту.

ИРМА: О, Господи! О, Господи, Марта!

МАРТА: Мама умерла, да? В безумии есть свои плюсы, всё это время мне казалось, что мама жива.

ИРМА: Ты не безумна Марта. Ты была просто расстроена.

МАРТА: Ирма, помнишь, я тебе рассказывала, что лазала за книгами на полке над кроватью и всё время обжигалась о лампочку? Это не правда. Это он тушил сигареты об меня.

ИРМА: Нет. Марта только не это.

МАРТА: После того, как ты уехала, он вернулся. Он жил с нами. Пауза. Первый раз он избил меня, когда увидел мои рисунки. Они показались ему очень мрачными. Он натягивал резинку, щелкал меня ею по рукам и кричал: «Всё заживёт! Это всего лишь резинка. Всё заживёт!»  А, когда я сказала, что в чёрном цвете нет ничего плохого, он стал бить меня кулаками по голове и в живот. Молчание. Я не понимаю, Ирма! Я была такая маленькая! Такая слабая. Молчание. Мама пыталась защищать меня. Она всё время говорила: «Найди место, где спрятаться! Найди место, где спрятаться!» И я пряталась. В подвале под столом… А он бил её.

Молчание.

ИРМА: Наши соседи… что он сделал?..

МАРТА: Мы дружили с Яном, их сыном. Его отец в лесу построил дом, и мы прятались там. Но наш чудовищный папаша однажды выследил нас с Яном. Он стал бить меня и рвать на мне одежду. Ян стал вырывать меня из его рук и тогда дьявол задушил его.

Молчание.

Ирма, я хочу уехать отсюда. Очень далеко и никогда не возвращаться.

ИРМА: Я тоже.

МАРТА: Давай продадим этот дом. Или сожжем его.

ИРМА: Я ни секунды здесь не останусь. Я иду собирать вещи.

МАРТА: Я тоже. Моя тетрадь…

ИРМА: Где? Нет. Это тетрадь доктора…

МАРТА: Нет. Это моя тетрадь. Здесь мои детские рисунки.

Ирма подходит, листает тетрадь.

ИРМА: Чёрт, знает, что такое. Идём, Марта. Мы уезжаем немедленно.

МАРТА: Хорошо. Завезёшь меня в одно место? Мне очень надо.

ИРМА: Хорошо.

Сёстры уходят.

Внизу в подвале на столе сидит Ян и поёт песню. На стене виден домик в лесу. У этого домика гуляет взрослая Марта. Она осматривает крыльцо, заходит в дом, потом выходит, опирается на стену дома, плачет. В подвале из-за шкафа выходит Эльза. Она усаживается на стул возле Яна.

ЯН: Они уехали.

ЭЛЬЗА: Да. Они уехали.

ЯН: Я думал, Марта откроет другую дверь.

ЭЛЬЗА: Успеется.

ЯН: Скучаю.

ЭЛЬЗА: Ты больше не демон спрятанный глубоко внутри, ты свободен. Ян вопросительно смотрит на Эльзу. Уходи отсюда!

ЯН: А ты почему не торопишься?

Эльза долго молчит. На стене появляется семейная фотография, на которой человек с волчьим взглядом, Эльза и две маленькие девочки – Ирма и Марта.

ЭЛЬЗА: Когда мы перестали отвечать на звонки, Ирма разволновалась и приехала сюда. Она вошла в дом. И увидела его. А потом меня. На него как раз началась охота. Загнанный в угол зверь решил покончить со всем и сразу, два раза он выстрелил мне в голову… на её глазах. А на Ирму патронов не хватило. Тогда он ударил её по голове. И она не видела, как его расстреляли. Моя девочка очнулась в больнице. Она даже не была на моих похоронах.

ЯН: И у твоих детей поехала крыша. Они обе с трудом вспоминают кошмар, который творился только из-за того, что ты продолжала терпеть. Ты ничего не делала и терпела, рискуя своей жизнью и жизнями своих детей.

Молчание.

ЭЛЬЗА: За той, дверью столько боли Ян. И совсем нет свободы. Выбравшись из одного капкана, ты тут же попадаешь в другой. Признав одну свою боль, ты тут же получаешь другую. Иногда тебе кажется, что ты вытащил со дна колодца все свои страшные тайны, и посмотрел на них со всей своей смелостью, но что-то продолжает убивать тебя. И нет этому конца.

ЯН: И что же делать?

ЭЛЬЗА: Рисовать мандалы. И смотреть на Солнце, чтобы не видеть тьму.

ЯН: Это помогает?

ЭЛЬЗА: На то время пока рисуешь. Я больше не хочу за ту дверь. Но у Ирмы остались вопросы, и я буду со своей девочкой. А ты иди Ян. Нет лучшей свободы, чем смерть.

ЯН: Эльза? Знаешь, как сказала одна великая душа? Живи так, словно ты умер. Пауза.  Живи так, словно ты умер! Тогда скелеты в шкафу становятся игрушкой. И все двери туда и оттуда – иллюзия. Их нет.

Ян смеётся и исчезает за шкафом. Эльза выходит из комнаты в подвале. А на стене больше нет ни дома в лесу, ни семейной фотографии. Там Марта и Ирма. Они едут в машине. Они улыбаются.